"Там я впервые увидел попов, которые приходят сливать исповеди. Они стучали на прихожан, а с ними расплачивались талонами, с которыми они могли пойти в стол заказов обкома и получить сёмгу с твёрдокопчёной колбасой. Выложив по пяти-шести наиболее интересным прихожанам информацию, они счастливые уходили за колбасой. Причём это не были какие-то жирные, страшные попы из анекдотов, нет! Это были такие прочувствованные прозрачные старцы.
Помню, раз привезли одного такого просветлённого старца из какого-то скита, к которому таскалась вся наша тогдашняя питерская богема. Ему подсовывали фотографии, сделанные оперативным образом, и он, слюнявя химический карандаш, обводил кружочками тех, кто к нему приезжал, и рассказывал, в чём тот исповедовался. К концу беседы у старца от химического карандаша были совершенно синие губы под усами, которыми он по-доброму улыбался."